№ 120

Российский государственный архив древних актов.
Ф. 79. Сношения России с Польшей. Оп. 3. № 58. Оригинал на пергамене.
Подписан шестью польскими послами с приложением их печатей.

При заключении перемирия уполномоченными на переговорах были бояре Федор Иванович Шереметев, князь Данила Иванович Мезецкий, окольничий Артемий Васильевич Измайлов, дьяки Иван Болотников и Сомов. Польскую сторону представляли князь Адам Новодворский, бискуп каменецкий, Константин Плихта, Лев Сапега и Яков Собеский.

Переговоры начались на реке Пресне 20 октября 1618 г. Русские уполномоченные получили наказ добиваться признания титула Михаила Федоровича и требовать возврата городов Смоленска, Рославля, Дорогобужа, Вязьмы, Козельска и Белой. Польские представители говорили о правах Владислава на престол и также требовали городов. Затем переговоры были перенесены в Москву и здесь состоялось заключение соглашения о предварительных условиях перемирия. В Москве в это время происходили волнения казаков. Правительство Михаила Федоровича в условиях угрозы в том числе новой осады Москвы согласилось уступить ряд городов – Смоленск, Белую, Дорогобуж, Рославль, Городище Монастырское, Чернигов, Стародуб, Новгород Северский, Почеп, Трубчевск, Серпейск, Невль, Себеж и другие. 19 ноября Шереметев и Мезецкий получили указания согласовать новое место съезда уполномоченных и требовать выдачи захваченных королевичем Владиславом в плен московских людей, в том числе боярина князя И.И. Шуйского. Польские уполномоченные были недовольны тем, что русская сторона оставила за собой крупный город Брянск, а Польше передала незначительные города. Для переговоров было выбрано место по Троицкой дороге в принадлежавшей монастырю деревне Деулино, в трех верстах от Троице-Сергиева монастыря. 23 ноября состоялся первый съезд. Польские уполномоченные жаловались на то, что условия перемирия были у послов в Москве «вымогали силою», также на правах на московский престол королевича Владислава, отказываясь называть Михаила Федоровича «государем московским». Они также грозились подходом новых ратных людей и казаков и продолжением войны. 1 декабря послы согласились на все изменения, внесенные поляками в текст договора. Спор вышел также из-за срока возвращения митрополита Филарета и других пленных. Наконец договорились, что передача городов и возвращение Филарета произойдут в один срок, 15 февраля 1619 г. Состоялось целование креста и размен записями с обеих сторон. Однако размен пленными затянулся до июня 1619 г.

Срок мирного договора истекал 11 июня 1632 г. Он не был продолжен, Россия начала войну за возвращение уступленных городов, получившую название Смоленской.

Выписка:

«Божью милостью наияснейшого и великого государя Жигимонта третего короля полского и великого князя литовского, руского, пруского, жомойского, мазовецкого, киевского, волянского, подольского, смоленского, подляшского, лифлянтского, естонского и иных, и дедичного короля шведского, кготского, вандалского, кнежати финляндского и иных. Мы, рада и врадники его королевское милости, государа наого милостивого и от братьи нашое, их милости панов рад духовных и свицких, и от всее Речи Посполитое коруны полское и Великого князства Литовского з сейму вального варшавского з моцью зупольное при сыне его королевское милости при великом государи королевичу Владиславе Жигимонтовичу в Московское государство высланые, князь Адам Новодворский, бискуп Каменецкий, Костантын Плихат, каштелян Сухачевский, староста Кгостынский и Нешевский, Лев Сапега, канцлер Великого князства Литовского, староста Берестейский и Могилевский, Александер Корвин Кгосевский, референдарь и писарь Великого князства Литовского, староста Велижский, Пунский, Свислоцкий и Купишский, Якуб Собеский, воеводич Любелский, Андрей Ментинский, скурожван зъеждчалися есмо первей под столицею государства Московского, под Москвою над речкою Пресною, по дорозе Волоцкой, и на другой стороне Москвы, по дорозе Троицкой, а потом меж живоначальное Троицы Сергиева монастыря и деревни Сваткова, по Углецкой дорозе, в троецкой деревни в Девулине, з великого государства Московского великими послы: з боярином и наместником Псковским Федором ИвановичомШереметевым, з боярином и наместником Суздальским князем Данилом Ивановичом Мезецким, з околничим и наместником Калужским Артемьем Васильевичом Измйловым, да з дьяки Иваном Ивановым сыном Болотниковым и Матфеем Сомовым. И говорили есмо с ними про великого государа королевича Владислава Жигимонтовича, по договору и крестному целованью бояр и всих чинов людей Московского государства з ясневелможным паном Станиславом Жолковским, на он час воеводою киевским, а теперешним канцлером и гетманом великим коруны полское, да при том о вечном докончанье, о любви и брацтве межы тыми обоими великми народами, меж коруною Полскою и Великим князством Литовским и меж великими государствы Московскими. А великие послы Московского государства боярин и наместник Псковский Федор Иванович Шереметев, боярин и наместник Суздальский князь Данило Иванович Мезецкой, околничий и наместник Калужский Артемей Васильевич Измайлов и дьяки Иван Иванов сын Болотников и Матвей Сомов о государу королевичу его милости Владиславе, называючи то минущым делом, мовити и становити з нами не хотели, зачым мы тое дело на суд Божий и на его волю светую положыли есмо и вечное докончанье промеж народу нашого полского и литовского и промеж московского не сталосе. А потом говорили есмо з ними о давно зашлых делех: о городах и землях, от коруны Полское и Великого князства Литовского к Московскому государству розными часы побраных, штоб их назад к коруне Полской и Великому князству Литовскому привернути, и о полонениках, полских и литовских людех, духовных и свецких, которые побраны на Москве и в городех, о пану Миколаю Струсу, старосте Хмелницком и Любецком, пану Будилу, хоружим пану Стравинском, пану Харлинском, пану Калиновском с товарыщи и о всих полских и литовских людех, якого колвек стану, где хто ни взят, штоб их всех в Полшу и в Литву отпустити, никого не задерживаючы. А Московского государства бояре и великие послы говорили с нами о тых делех, которие будто учинилисе преж сего Московскому государству от его королевское милости и от его польских и литовских людей, и о гордех, которые побрали польские и литовские люди, и тые бы дела на всякое добро привести и городы вси побраные отдати к Московскому государству. Также бы и образ Николы чудотворца, взятый в Можайску, отдати и послов бы московских, митрополита Филарета Ростовского и Ярославского, да боярина князя Василья васильевича Голицына, и дьяка Томила Луговского, и дворян со всими людми, которые с ними, и смоленский полон, архиепископа Сергия., также и боярина Михайла Борисовича Шеина з жоною и з детми, и всех полонеников, где хто ни взят, сыскваши, в Московское государство отпустить. Да бояре ж и великие послы Московского государства говорили с нами меж его королевское милости государа нашого милостивого и меж нинешнего их государа, Михайла Федоровича, которого они нине великим государем Московским у себе менуют, о дружбе и о любви и о докончанье, да и то не сталосе. А приговорили есмо мы, обои великие послы меж великих государств коруны Полское и Великого князства Литовского и меж великим государством Московским перемирья на чотырнадцать лет и на шесть месяцы по старым светцам з лета от созданья миру семь тысеч сто двадцать семого от двадцать пятого числа месяца декабря…поступилисе есмо к Московскому государству от людей его королевской милости одысканых городов: города Вязмы з волостми, города Козелска з волостми, города Мещоска з волостми, города Масальска з волостми, села Борисова, што в Можайском уезде…А Московского государства бояре и великие послы…отступилив нашу сторону городов и земель: города Смоленска з уездом и з волостми, города Белое з уездом и с волостми, города Дорогобужа с уездом и з волостми, города Рославля з волостми, которие через войска его королевское милости у Московского государства одысканы…».