Российский государственный архив древних актов.
Ф. 170. Акты, пожертвованные разными лицами. Оп. 1. № 136. Л. 1–1 об.
Выписка:
«Божиею милостию мы великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец, советовав с отцем своим великим государем святейшим патриархом Филаретом Никитичем Московским и всеа Русии, пожаловали есмя князя Ивана Никитича Хаванского ево ж вотчиною, что ему дал из своей вотчины дядя его, боярин князь Дмитрей Михайлович Пожарской за царя Васильево московское осадное сиденье, и жаловальная грамота на ту вотчину дана в прошлом во 121-м году. А в той жаловальной грамоте, какова ему дана в прошлом во 121-м году июля в 30-й день, написано: пожаловали есмя за ево многие службы, что он, помня Бога и Пречистую Богородицу и московских чюдотворцов, будучи в Московском государстве при царе Василье в нужное и прискорбное время, за веру крестьянскую и за святые божии церкви и за нас и за всех православных крестьян против врагов наших, польских и литовских людей и руских воров, которые до конца зхотели разорити государство Московское и веру крестьянскую попрать, а его князь Иванов отец, князь Никита Хаванской, будучи на Москве в осаде, против тех злодеев стоял крепко и мужественно, и к царю Василью и к Московскому государству многую службу и дородство показал, голод и во всем оскуденье и всякую осадную нужу терпел многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо безо всякие шатости…. И наперед сего за те службы за царя Васильево осадное сиденье мы великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожаловали князя Ивана Никитича Хованского, [что] ему здал дядя ево, боярин князь Дмитрей Михайлович Пожарской, из своей из вотчинной дачи в вотчину в Суздальском уезде села Нижнево [Ландеха] погостом Пестяковым, починком Васюковским, починком Мошкинским на речке на Тевликине, деревнею Овдеевскою на речке на Березовице, деревнею Березовицами, а Пиросовская тож, починком Терехинским на речке на Савинке, починком Череповым на речке на Савинке, починком Купенинским на речке на Березовке, пустошью, что был починок Поздяковский, а Погорелка тож, на речке на Воронцовке, пустошью, что был починок Тимоши Поздякова, пустошью Поддубьем, а Черновская тож, на речке на Курихе, пустошью Щелкаловою, пустошью Копилцевою, Бабинская тож, на речке на Каменке, пустошью Бардинскою на речке на Курехе, пустошью Булдаковскою, Клюкино тож, пустошью Котамановскою, Ларюковская тож, на речке на Курехе, пустошью, что была деревня Станиславово, а Коленково тож, на речке на Курехе, деревнею Фоминою, стала ново после писца на речке на Суземье, пустошью, что была деревня Фураева, стала нова после писца на речке на Березовке, пустошью, что был починок Панов, на речке на Милинской, пустошью Микулинскою, а Сидорово тож, пустошью, что была деревня Ивановская, а Левинская тож, починком, стал ново после писца, Окуловским на речке на Товликине, стал ново, починком Демениным на речке на Совинке, стал ново после писца, починком Роди Лаврова на речке на Савинке, стал ново после писца, починком Микитиным на Савинском врашке, стал ново после писца, починком Четвериковым на врашке на Савинском, стал ново после писца, починком Палашевым на речке на Савинке, стал ново после писца, починком, стал ново после писца на речке на Колбине, пустошью, что была деревня Амелнишная на речке на Березовице, стала ново после писца, починком Дудино на речке на Совинке, стал ново после писца. А по памяти з Дворца за приписью диака Семейки Самсонова нынешнего 129-го году марта в 13 день в суздальских книгах писма и меры Луки Новосильцова с товарыщи 92-го году в погосте в Пестякове и вдеревнях пашни паханые и перелогу и лесом поросли худые земли 130 чети в поле, а в дву по тому ж. … И в тех прежних жаловальных грамотах про те вотчины по царя Васильевууложенью написано не крепко, не против нашего царского жалованья нынешнего указу, что по нашему царскому милосердому призренью даваны вотчины бояром нашим и всяких чинов людем за осадное сидение, которые нам, великому государю, в осаде служили, с нами на Москве сидели в приход польского королевича Владислава, и того в тех жаловальных грамотах за ту царя Васильеву осаду, что ему та вотчина вольно продать и заложить и в приданые и в монастырь по душе до выкупу дать, не написано, а написано только, что тот, кому та вотчина за службу дана, и дети и внучата его вольны, а х какой мере им та воля написана, и вольно им те вотчины продать и заложить или в приданые и в монастырь по душе дать, и о том ни о чом в царя Васильевых грамотах имянно не написано. И мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец и отец наш, великий государь святейший патриарх Филарет Никитич Московский всеа Русии, оказуя свою государскую ко всем людем совершенную милость, пожаловали князя Ивана Никитича Хованского за ту царя Васильеву московскую осаду, указали ту вотчину, что ему дана дяди его боярина из князя Дмитреевы вотчины Михайловича Пожарского при царе Василье и при нас, великом государе, пополнити и подкрепити новою нашею царскою жаловальною грамотою. И по нашей государской милости владеть ему тою вотчиною по тому ж, как написано в нынешних наших жаловальных грамотах, которые по нашему указу на вотчины даваны бояром нашим и всяких чинов людем за их к нам службы и за московское осадное сидение королевичева приходу….».
