Реляция о заключении мира со Швецией с описанием торжества поднесения и принятия государем титула "Отца Отечества, Императора Всероссийского Петра Великого".
22 октября 1721 г.

Черновик с собственноручными приписками и вставками Петра I.
32,0 х 21,0.
Российский государственный архив древних актов. Ф. 1451. Именные указы и высочайшие повеления. Оп. 1. Кн. 13. Л. 98а-109.

Ништадский мир со Швецией был подписан 30 августа 1721 г. К России отходили Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, города Выборг и Кексгольм. Значение этого договора для России было огромно: решена была внешнеполитическая задача – выход к морским путям и морской торговле. «Окно в Европу», прорубленное Петром, было юридически оформлено и закреплено за Россией. Поднесение Петру I императорского титула означало не только признание его военных и дипломатических заслуг, но и коренную перемену в международном положении Российского государства.

Известие о заключении мира Петр I получил 3 сентября 1721 г., на пути в Выборг, однако ввиду позднего времени не стал всенародно объявлять об этом. Объявление и празднование начались 4 сентября. По Петербургу разъезжали трубачи и всадники с белыми шарфами через плечо и белыми знаменами с изображением масличной ветви и лаврового венка – символов мира. Царь был счастлив, замечая, что «Сия радость превышает всякую радость для меня на земле».

В октябре празднества в столице завершились торжественной церемонией поднесения царю нового титула Петра Великого, Отца Отечества и императора всероссийского. Девять сенаторов подписали обращение к царю с просьбой принять этот титул, «как обыкновенно у римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены». 22 октября после обедни в Троицком соборе был зачитан мирный договор. Затем Феофан Прокопович произнес проповедь, восхваляя знаменитые дела Петра. К царю обратился с речью старейший из сенаторов канцлер граф Г.И. Головкин, утверждавший, что именно неусыпными трудами Петра Россия приведена «из небытия в бытие» и причтена к обществу «политичных народов». Торжество сопровождалось пушечными залпами с крепости и с моря. В декабре Петр I и гвардейские и армейские полки отправились в Москву, где торжества продолжались несколько недель. Грандиозный маскарад разворачивался на макетах кораблей, разъезжавших по улицам Москвы, что должно было символизировать превращение России в морскую державу. Признание императорского титула Петра со стороны европейских держав последовало не сразу: сначала со стороны Швеции, Пруссии и Голландии (1722), затем Англии (1742), Австрии (1744), Франции (1745), и, наконец, Польши (1764).
 

«В 20 день сего октября по совету в Сенате обще с духовным Синодом намерение восприято его величество в показание своего должного благодарения за высокую его милость и отеческое попечение и старание, которое он о благополучии государства во все время своего славнейшаго государствования и особливо во время прошедшия швецкия войны явить изволил, и все Российское государство в такое силное и доброе состояние // и народ свой подданной в такую славу у всего света чрез единое токмо свое руковождение привел, как то всем довольно известно, именем всего народа российского просить, дабы изволил принять по примеру других от них титло ОТЦА ОТЕЧЕСТВИЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОСИЙСКОГО ПЕТРА ВЕЛИКОГО. И для того отправлен его светлость князь Меншиков от всего Сената с писменным прошением к ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ, в котором оной Сенат имянем Всероссийского государства чинов его величества просил, чтоб к ним милость показал и тот титул принять благоволил и им позволил в церкве при отправлении торжества // чрез сочиненную о том речь себе представить и принесть, на что его величество чрез помянутого его светлость им объявить повелел, что он с некоторыми членами из Сената наперед о том изволит говорить. И когда оные к его величеству обще с двумя архиепископами, а имянно с новгородцким и псковским, яко вице-президентами синодскими, пришли и его величеству паки то свое покорнейшее прошение повторили, то его величество по своей обыкновенной и достохвальной модестии или умеренности того принять долго отрекался и многими явленными резонами от того уклоняться изволил. Однакоже // по долгом оных господ сенаторов прошении и предложенным важным представлениям последи склонился на то всемилостивейшее позволить».